Новости – Общество
Общество
Погребенные заживо
Фото: Павел Лавров
Как несколько человек из Новокузнецка добровольно легли в могилы
7 августа, 2014 14:24
15 мин
Все это — часть экстремального психологического тренинга. По словам организаторов, он помогает избавиться от страхов: боязни смерти, замкнутого пространства и фобии быть погребенным.
Место нашли для тренинга нашли — лучше не придумаешь — на горе Крепостной, у обрыва, который в городе имеет дурную славу. Тут и несчастных случаев много происходило, и попытки суицида были, и преступления. Неподалеку Чертов мост, опять же.
На самом мосту стоят человек пятнадцать. Подхожу:
– Это вы закапываться?
– Мы. Только организаторы еще не пришли. Отзвонились, сказали в пробке стоят, чуть опоздают.
Пока ждем, успеваю познакомиться. Алексею 41 год, рассказывает, что успел попробовать на себе разнообразный экстрим: от парашютного спорта до хождения по углям, — но вот так — живым в могилу — впервые.
– Говорят, там особая тишина. Полностью отсекает тебя от внешнего мира. Я читал отзывы, кто пробовал, пишут, что там пробивает на философию, на переосмысление, на грани откровения какого-то, — объясняет Алексей. — Вот, хочу попробовать. Мне есть о чем подумать.
– А я просто — испытать себя. Говорят, это страшно, хочу знать: выдержу или нет, —вступает в беседу Илья, паренек помоложе.
Собравшиеся сами правила тренинга до конца не знают. Так, нахватались в Интернете информации. Теперь делятся друг с другом. Например, обсуждают, принято или нет называть ямы для закапывания «могилами». Вроде бы, надо избегать ассоциаций с кладбищем и похоронами.
Со стороны автобусной остановки подходят люди, из рюкзаков торчат черенки лопат.
– А вот их-то мы, наверное, и ждем. Это вы Андрей? — спрашивают у того, кто идет впереди.
– Я. Ох, как вас много! Где ж я вас всех хоронить-то буду? — юморит он. — Пойдемте за кустики, там у нас одна ямка уже заготовлена, примеримся.
– Хоронили уже кого-то? — спрашивают из толпы.
– Да на прошлых выходных тренировались уже, так, помаленьку.
– А это не та ямка, из которой холодная рука торчит? — подкалывают добровольцы.
– Так вот куда этот парнишка делся! А мы его в прошлый раз не досчитались, думали, домой свинтил по-тихому! — подхватывает шутку Андрей.
Полянка вполне живописная: под березками, среди цветочков. Посреди поляны яма: ну как ни крути, как не избегай этого слова, а все равно похоже на могилку.
– Эту яму только подновить надо, чуть углубим и расширим, я смотрю, сегодня у нас будут достаточно крупные погребенные, — раздает лопаты Андрей. — А те, кому надо не экстрим, а именно психологическую помощь, идите за Сергеем. Он покажет место, яму будете себе копать персональную.
Часть уходит. Выкопать яму самому себе — обязательная часть тренинга.
– Здесь можете прикалываться, всякий черный юмор и так далее, — объясняет Андрей. — Вот маечки всякие в тему здесь уместны, — показывает на девушку в футболке с принтом стилизованного под череп смайлика.
– Честное слово, случайно, не подумавши, — оправдывается та.
– Да ладно. В общем, там, где Серега работает — не шутите, там люди серьезным делом заняты.
Андрей извлекает из рюкзаков сопутствующее снаряжение: комбинезоны, накидки, полиэтиленовые пакеты, изоленту. Противогазы со шлангами.
– Так в смысле что, прямо с головой что ли будут закапывать? — спрашивает интеллигентная женщина. — Я думала, частично. А как дышать, как разговаривать?
– Вы не бойтесь, мы вас укутаем, чтобы вы не испачкались, через шланг вас будет слышно, и дышать можно без проблем, — успокаивают организаторы. Но по глазам женщины заметно, что решимости у нее поубавилось.
Экстремал Алексей вызвался быть первым. Он уже спустился в яму, успел к ней примериться и теперь расширяет, чтобы было удобнее.
– В первый раз. Страшно. Всегда страшно, когда делаешь что-то впервые, — комментирует он, откидывая землю в сторону.
Иду ко второй группе. Там сражается с дерном Ольга — она говорила, что на тренинг пришла осознанно. Дерн не поддается, пока не получается даже наметить границы будущего места для захоронения.
– Я так-то впервые что-то такое делаю, навыка нет. Занятие веселое, но трудоемкое, зараза! — поругивается она, поддевая штыком лопаты особенно неподатливые корешки. Через несколько минут, вспотев и раскрасневшись, отчаивается и просит помощи у мужиков, наблюдающих за приготовлениями.
– Я не знаю даже, чего я жду от этого мероприятия, — рассказывает Ольга отдышавшись. — У меня есть, что закопать в землю. И страхи есть, и проблемы. Но чего конкретно получится добиться — этого я не знаю. От психолога зависит, наверное.
– Все в подсознании, — уверяет психолог. — Все человеческие переживания, они — там. То, что на поверхности — наносное. Есть методики, которые позволяют подсознание обнажить, очистить от шлака. Это — одна из них. Особенно она эффективна, когда у человека есть проблемы, связанные с восприятием смерти. Страх или наоборот, суицидальные наклонности. Ложишься в землю и разговариваешь с психологом. А времени это у каждого человека занимает по-разному, строго индивидуально. Была у нас, например, девочка. Мы ее только-только начали закапывать, половину туловища присыпали, она говорит — стоп. Все, больше не хочу. Хватит.
Из тех, кто пришел, на Чертов мост, лишь малая часть планирует реально лечь в землю. Остальные — любопытствующие. Впрочем, зеваки охотно берутся помогать с подготовкой ям, берутся за грубую работу. Жадно слушают байки «бывалых».
– Там тишина, покой, там мысли какие-то свои лежишь, думаешь, — охотно делится опытом Андрей Ефремов, организатор «закопушек», — Совсем не так как тут, наверху, тут какие-то образы окружают, а там темнота. Земля давит мягко, как будто крепко обнимает. Только слышно, как вокруг топают. Вибрации по земле четко передаются. Ощущения тела непривычные для человека, и он начинает от этого по-другому мыслить, как в принципе при любой экстремальной ситуации. Алексей, бери комбез уже, пора облачаться, хорош закапываться. Если глубже полуметра присыплем тебя, будет уже очень давить.
Одежда для погребения – армейский комбинезон химзащиты, ноги заматывают в полиэтиленовые мешки, чтобы грунт не попал в обувь. Края пакетов стягивают изолентой. На голову — противогаз и капюшон на плотной шнуровке.
– Жарко в этом во всем, я еще вспотел, пока копал, — голос Алексея из-под противогаза доносится приглушенно и слегка бубнит.
– Ничего, щас ляжешь в мать сыру землицу, охладишься, — подбадривает организатор.
Двое парнишек стоят чуть вдалеке и спорят. Один хочет попробовать. Второй отговаривает.
– Ты пойми, это как перезагрузка. Человек как компьютер, ему иногда надо «ресет» нажать, а кнопки-то нету. Приходится вот такие способы придумывать, — уверен тот, что повыше.
– Да ты посмотри вокруг! В глаза им посмотри! Здесь все бесноватые! Или блаженные, бог их разберет! Посмотрели, прикололись, пошли отсюда! — поругивается его приятель, с неприязнью оглядывая собравшихся.
Андрей дает Алексею инструкции и наставления.
– Самое главное, когда будут закапывать, не начинай активно дышать, а то станет еще хуже, в смысле еще сильнее дышать начнешь, это как цепная реакция, — неузнаваемый в костюме для погребения доброволец укладывается в яму, Андрей берется за лопату. — Руки держи на груди. Чтобы дышать потом можно было, чтобы землей грудную клетку не сдавило, а то дождик прошел, земля тяжелая, влажная. И придержите кто-нибудь шланг на поверхности, просто чтоб туда земля не попала, — из группы наблюдателей выходит девушка и присаживается в изголовье ямы, шланг держать.
– Вы точно меня услышите? — даже сквозь противогаз слышно, что в голосе Алексея появились нотки тревоги и напряжения.
– Да, тебя хорошо слышно.
– Колени не на земле лежат, неудобно,— ерзает в яме закапываемый.
– А ты, когда земля насыплется, коленями подрыгай, она вниз будет осыпаться и как на подушку тело ляжет, — Андрей начинает закидывать землей живого человека. Начинает с ног, постепенно добавляя грунта.
– Ну, как говорится, пусть земля тебе будет пухом, - люди в толпе перешли на полушепот.
– Во придурошные! — не выдерживает кто-то, но не уходит, все следят, как зачарованные.
– Леша, как тебе ощущения в могиле? — кричат в шланг.
– Я не ощущаю это могилой, скажем так, — уже спокойнее бубнит Алексей, видать, схлынул первый адреналин. — Земля давит, и очень сильно. Она и правда тяжелая.
– Ой, извини! — пугается Андрей, когда случайно задевает закапываемого лопатой по челюсти.
– Можешь не извиняться, ты же все равно меня уже закапываешь, — как ни странно, получив лопатой по лицу, Алексей окончательно расслабляется и начинает юморить в своей прежней манере.
– Ну тогда на тебе еще! — в тон ему отвечает Андрей и высыпает комья земли на голову живого человека. — Вот сейчас тебе должно стать окончательно темно. Но ты же когда ночью спишь, тебе тоже темно? Так что не боись.
– Ты всегда можешь сказать стоп! — громко и четко проговаривает психолог Сергей, склонившись к торчащему из земли шлангу.
– Алексей, если не секрет, кем вы работаете? — спрашивает девушка из толпы.
– Это уже не важно, — «чернит» заживо закапываемый. — Ребят, вы меня не отвлекайте сейчас, хорошо? Я как раз подумать собирался. Если что — шумну. И, наверное, хватит меня закапывать, мне уже тяжело.
Лопаты убраны в сторону, народ отступает от края ямы. Только Андрей еще повозился у изголовья – привязать шланг от противогаза к воткнутой в землю палочке. Где-то там, под рыхлым грунтом шевелится заживо закопанный человек. Видно, как волнами гуляет земля, откликаясь на его движения. Возле шланга дежурит девушка из группы организаторов тренинга: она на связи с Алексеем. Одно из условий — откапывать человека нужно по первому требованию, максимально быстро. В случае паники, ухудшения самочувствия и прочих форс-мажорных обстоятельств вытащить человека из ямы можно за несколько десятков секунд.
– Он, когда вылезет, вот тогда будет эмоция. Нет, даже не так. Эффект все-таки приходит не сразу, — рассказывают бывалые обитатели подземного мира. — Редко когда бывает что человек выходит и говорит все, я осознал, я что-то понял. Бывает, пройдет несколько дней, только потом приходит осознание каких-то истин, принятие пережитого.
Замечаю, что все стали разговаривать вполголоса, без прежнего балагурства, то и дело прислушиваются: как там, в яме. Алексей планировал пролежать под землей полчаса. Беру с присутствующих клятву, что меня позовут на откапывание и иду проведать вторую группу, где работает психолог. Там уже закончили с ямой для Ольги, и она, как есть, в городской одежде, без всяких комбинезонов успела улечься в сырую землю: примеряется.
– Тесновато. В плечах получилось совсем узко, — ерзает она в яме, потом выбирается и отряхивается. — Грязная приду на работу. Спросят: ты откуда такая? Что я им скажу? Из могилы вылезла? Не поверят же!
– Мы пока расширим, а вы, Оля, переодевайтесь, — поторапливает Сергей, раскладывая на земле какие-то бумаги и планшет.
– Страха-то у меня нет, а вот волнение есть однозначно, — говорит Ольга, успевая делать одновременно несколько дел: натягивать комбинезон, звонить сыну, давать интервью и жевать яблоко. — Жалко расставаться с тем, к чему привыкла. С небом, солнцем, воздухом, светом. Но попробовать хочется. И вы поймите, я же не зря не в той группе, а в этой.
Ольгу укладывают в яму заботливо, подстелив вниз туристический коврик, вторым ковриком накрыв сверху. Остается только надеть противогаз, зашнуроваться, и можно закапывать. Но Сергей просит не торопиться.
– Ольга, мы будем делать все поэтапно. Нам сперва нужно просто поговорить. Ответите мне на пару вопросов? — та кивает в ответ. — Дамы и господа, момент общения с психологом — довольно интимный, поэтому я попрошу всех посторонних подождать на максимальном отдалении. Давайте не будем смущать Ольгу.
Все без возражений уходят подальше. Я иду смотреть, как откапывают Алексея, вроде, время уже подошло. Как раз поспеваю к началу эксгумации.
– Леша, тебя откапывать или ты попробуешь выбраться самостоятельно? — спрашивают у погребенного организаторы.
– Сам попробую, только с ног чуток откиньте землю, у меня же все затекло, — слышится из шланга.
Земля начинает ходить ходуном, пересыпаться, разбегаются потревоженные муравьи.
– Давай, давай! У тебя получится! В раскачку, постепенно, пусть она под тебя осыпается, ты ее приминай и снова опирайся на нее, раскачивайся, — дает инструкции Андрей, втихаря все-таки откидывая землю лопатой.
Ловлю себя на мысли, что картина получается очень кинематографияная. То ли те однотипные фильмы про живых мертвецов, то ли что-то еще. Когда из земли вырывается грязная рука со скрюченными в предельном напряжении пальцами, вспоминаю: точь в точь кадр из «Убить Билла», где героиня Умы Турман вот так вот и выцарапывалась из могилы.
– Смотрите, его трясет всего, — благоговейно тянет кто-то из стоящих за моей спиной. —Вот у него сейчас адреналинчик прет! — это уже сказано с легкой завистью.
Сначала у Алексея получается перевернуться на бок. Потом — опереться руками и согнуть колени. Из такого положения встать уже удобнее, он распрямляется, не снимая, а срывая с себя противогаз, делая глубокий вдох с наслаждением.
– Непередаваемые ощущения! — говорит на выдохе, поднимается и старается успокоить дыхание.
Чуть перевел дух, замечает, что все вокруг смотрят только на него и сам начинает рассказывать о своих ощущениях.
– Время вообще иначе ощущается. Вообще. Все время тянет спросить сколько времени. Я так вот краем уха услышал, что наверху про 10 минут что-то сказали, вот эти 10 минут они тянулись очень долго. А тело затекло. Оно как будто своей жизнью вообще жить начало. Вроде, его сдавило. А оно на каких-то рефлексах, на каких-то неуправляемых вещах дергается, становится чувствительным, заметно, как кровь по жилам течет. Тело оно уже хотело назад, уже рвалось само: я хочу двигаться, я хочу назад, на солнышко я хочу жить!
– А почему все-таки не попросил?
– Ну, я себе загадал так: у меня были проблемы, и мне надо от них избавиться. Я старался там свои мысли максимально контролировать, сосредоточился. Держал свои страхи в голове, и старался проговаривать: матушка-земля, избавь меня от этого, забери в себя.
Алексей снимает комбинезон, и усаживается под кустик. Отдышаться. Ободренные его примером зрители начинают спорить о том, кто же следующий. Хотя справедливости ради надо заметить, что большая часть зрителей сбежала.
– Андрей, вас в сатанизме никто не обвинял? — спрашиваю организатора тренинга.
– Да ну! У нас ровные отношения со всеми конфессиями. При чем тут вообще религия? Это, конечно, странно выглядит. Но это просто психологическая тренировка. А что на похороны похоже, так это на уровне ассоциаций. Потому что в нашей культуре принято мертвых именно закапывать. Было бы для нас традиционно хоронить людей, сжигая тела, про похороны бы вообще никто бы не подумал.
– А вообще противники есть?
– Есть масса тех, кто просто говорит, что «нет, я бы никогда». Есть те, кто просто пальцем у виска крутит. Я впервые столкнулся с противниками, когда в социальных сетях написал объявление о тренинге. Нарвался на каких-то эзотериков. Вот они раскритиковали, что мы ввергаем людей в энергетику трупа и всякое такое. Ну что же, это их право. Тут мы в равных позициях. Они думают, что у трупов есть энергетика, всякий астрал-ментал. Мы думаем, что это психология и помогает избавиться от страхов.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
