Новости – Общество
Общество
Электричка из Фландрии
Фото: Виталий Баранов
Корреспондент «Русской планеты» побывал на реконструкции средневековых побоищ
13 мая, 2014 18:30
18 мин
Сэр Бертан проводил меня до развилки троп. Дальше наши пути расходятся. Он — наемник, держит путь в город Лилль, правитель которого призвал к себе на службу вольных воинов со всех концов Европы. Там обещают хорошо платить и не обделять выживших после битвы добычей и трофеями.
– Вот за деревьями башни, это как раз и есть Намюр, — указал мне воин на форт на том берегу реки. — Мне сейчас туда показываться не с руки. Тем более, без надежного войска за спиной. Пойду, пока не заметили.
Прощаемся, и мой случайный провожатый скрывается в густой листве, прихватив объемистую торбу с амуницией. Тут я понимаю, что забыл спросить парня о его «мирском» имени. Не беда, пусть для меня он так и останется наемником Бертаном, разорившимся рыцарем, старающимся подороже продать свой меч достойному полководцу.
Воздух средневековой Фландрии по-весеннему свеж, ветерок бодрит и доносит еле ощутимый запах то ли костров, то ли пожарищ. Вдыхаю поглубже и перепрыгиваю реку. Фотоаппарат на ремне подпрыгивает и больно колотит по бедру. Хорошо еще, что река узкая. По правилам игрокам через нее прыгать нельзя, нужно обязательно найти мост. И стрелять из лука по врагу через реку нельзя, ибо редкая стрела долетит до середины Лиса, Мааса, Самбры, Шельды — во Фландрии много серьезных рек. Но я-то не участник, могу прыгать где удобно. Благо, здесь на полигоне все эти реки обозначает безымянный ручеек, затерянный в сибирских лесах. Поправляя сбившийся фотоаппарат, отмечаю в мыслях, что даже ручей здесь играет свою роль, отведенную сценарием исторической игры—реконструкции.
Полигон для игры — в березовой рощице близ маленькой железнодорожной станции по дороге из Кузбасса в Новосибирск. Точнее не скажу. Не то чтобы информация секретная: кто захочет, тот найдет. Но лишний раз афишировать свои мероприятия ролевики не любят, опасаясь наплыва праздных зевак.
Стража у городских ворот маркграфства Намюр не обратила на меня никакого внимания и я прошел за городскую стену. Только с башни, поигрывая арбалетом, проводил меня подозрительным взглядом из-под плоского шлема часовой. Намюр — мирный торговый город. Здесь только «немцев» недолюбливают. А я не представляю для города опасности или интереса: людей с камерами здесь довольно много, они могут ходить где угодно, главное — не вмешиваться в процесс и не мешать игрокам. Что же, и меня вполне устраивает роль наблюдателя.
– Хозяйка, пива мне и моим людям! — раздается в общем фоне городского гомона резкий окрик. Рыцарь, закованный в чешуйчатый панцирь, бросает на стол трактира горсть жетонов — игровые деньги. Их получает каждый игрок при регистрации своей роли. В процессе игры состояние можно преумножить, бездарно потратить, купить что-то полезное, нанять отряд, заплатить ими выкуп и так далее. Или пропить в трактире. Хозяйка несет загулявшим воинам кружки с пенной шапкой (это квас, алкоголь здесь не приветствуется). Кружки аутентичные, глиняные. Делаю снимок. Гуляки, заметив мой объектив, приосаниваются, опираются на оружие — позируют. Ободренный вниманием, решаюсь на вопрос:
– А почему нет сплошного доспеха ни у кого? Что-то я латы не приметил пока?
– Так рано для лат еще, — смеется предводитель воинов. — Эпоха не та. У нас по игре сейчас XIII век, время первых крестовых походов, тогда еще сплошного доспеха не было. Кольчуги, поножи, наручи — да, а из цельного металла, по правилам, только шлем может быть.
Воинов вокруг мало. Вот зайди я в военно-полевой лагерь императора Оттона, там бы я на рыцарей насмотрелся всласть. В торговом городе в основном мирное население — торговцы, лекари, парень в монашеской сутане. Останавливаюсь послушать бродячих артистов. Менестрель и две флейтистки вполне бодро исполняют смутно знакомую мелодию. Вообще ролевики к своему увлечению относятся очень серьезно. Не удивлюсь, если у этих уличных музыкантов позади консерватория или в крайнем случае музучилище.
– Посторонись! — кричат за спиной. Воины катят к башне форта орудие. Для арбалета великовато. Наверное, баллиста. Следом несут стрелы, довольно внушительные.
Слышу ритмичный стук палок, звон металла и азартные возгласы: рыцари сошлись в шутливом поединке — тренируются. Попутно бывалый ролевик объясняет игрокам правила ведения боя. Они довольно жесткие и каждый игрок должен неукоснительно им следовать. Хитрить нельзя, иначе игра теряет смысл и интерес.
– Удар по конечности наносит ранение именно конечности, — громко, чтобы слышно было всем присутствующим, объясняет мастер. — Если вас ударили по руке, рука вдоль тела и пользоваться ею нельзя. Если по ноге — то надо ее подволакивать.
– А доспехи? У меня наручи! — спрашивает один из воинов.
– Доспехи на конечностях дают вам один защитный хит, на корпусе — до трех в зависимости от типа доспеха. Внимательно считайте удары. Когда сняли все хиты с доспеха, пошел счет ударам на поражение. Если хиты у вас кончились, вы обязаны лечь на землю и взять оружие рукоятью вверх! Вы тяжело ранены. Мой вам совет — лежите тихонечко. Соперник может ударить еще раз и тогда вам путь в Страну Мертвых. У раненого есть 15 минут, чтобы подозвать лекаря или позвать на помощь союзников. Ползать можно. Ходить нельзя. Тут все на удачу и на милость победителя.
Из дальнейших объяснений я для себя уяснил, что бить «во всю дурь» считается моветоном, нельзя умышленно бить в лицо и в пах, а любой игровой спор должен решаться игроками в присутствии Мастера. Мастер — это игрок из группы организаторов, что-то вроде рефери. Поскольку Мастеров на полигоне не так много, игроки должны знать их в лицо и беспрекословно подчиняться их «приговору». Что ж, «судья всегда прав».
Не менее жесткие правила установлены для осады городов. Например, подобранное в кустах бревно не считается тараном, для штурма ворот крепости игроки обязаны иметь специально изготовленное бревно, подвешенное на раме. Причем таран желательно прикрыть сверху щитами: обороняющимся никто не запретит стрелять в агрессоров из луков, арбалетов, а каждая меткая стрела «снимает» с игрока сразу три очка «здоровья».
Заодно становится понятно назначение мешочков с землей, уложенных штабелем вдоль крепостной стены: это — «камни», которые можно метать во врага. Убить по-настоящему таким броском нельзя, а обозначить удар — запросто.
Игровой полигон большой, городов здесь много. Путь из мирных окраин в густонаселенные области, где кипят основные игровые страсти, занимает довольно продолжительное время. Прохожу мимо палаточного городка, обнесенного условным полотняным забором. Людей внутри почти нет, значит, население большей частью ушло куда-то в поход. Здесь это чаще означает — на войну.
Наградой за долгий путь и промокшие в росистой траве кроссовки — зрелище боевого столкновения двух враждующих отрядов. На поросшем березками склоне идет отчаянная рубка. С чего у них там все началось, увидеть не успел: пока добежал, две шеренги воинов уже перемешались в кучу-малу, где попарно, где один на один, машут мечами, сдабривая воздух крепким русским матом и выкриками, соответствующими взятой на себя исторической роли.
– За императора! — воскликнул воин в сверкающем шлеме и «вонзил» клинок в грудь поверженному противнику.
– Держать строй!.. — запыхался в азарте боец в ярко-красной тунике с золотым гербом, лихо отбиваясь сразу от двух насевших на него соперников. — Снимите лучника!
От общей свалки по команде отделяется воин в такой же тунике и бежит к имперскому воину, стоящему поодаль и натянувшему тетиву. Пустить стрелу он еще успевает, а вот выхватить меч — нет: подбежавший рыцарь быстро бьет по рукам и телу стрелка, тому не остается ничего другого, как притвориться погибшим.
Бой скоротечен и постепенно затихает. На ногах лишь командир, что бился сразу с двумя противниками, да пара его соратников.
– Ну что ж вы так! — разочарованно обращается он к своим «павшим». — Что я скажу герцогу? Что я потерял половину отряда?
– Что твои воины одержали славную победу! — отвечает ему один из распростертых воинов. — Кстати, лично я только ранен. Лекаря нигде поблизости не завалялось?
Лекарь, если можно так выразиться, «в штатском», появился через пять минут, его привел посланный в лагерь гонец. Подошло и подкрепление, еще трое воинов.
– Добить раненых, — сурово приказывает командир, указывая на поверженных воинов врага.
Несмотря на сыплющиеся проклятия и мольбы о милосердии, солдаты приводят приговор в исполнение. Теперь разгром вражеского отряда завершен и все его игроки, подняв оружие, уходят в сторону Страны Мертвых. Только лучник задержался: собрать потерянные стрелы.
Лекарь тем временем перевязывает голову раненого бойца, зачем-то кидает игральный кубик и, посмотрев на выпавшее количество точек, объявляет раненому:
– Тебе повезло, рана твоя неглубока и затянется довольно быстро. Теперь ты можешь ходить, но сражаться я тебе разрешаю не раньше чем через час. Тогда же разрешаю снять повязку.
– Я готов сражаться хоть сейчас! — храбрится перебинтованный воин.
– Господу было угодно дать тебе столько здоровья, сколько он посчитал нужным, — строго обрывает его лекарь, показывая игральную кость. — Твое здоровье восстановилось не полностью, так что давай-ка не буянь тут. Навоюешься еще. В Страну Мертвых не бывает опозданий.
Тут надо пояснить: Страна Мертвых — это игровая зона, в которую должны уйти игроки, растерявшие все свои «хиты», исчерпавшие запас жизненных сил. Чтобы туда угодить, необязательно пасть на поле битвы. Сценарий игры подразумевает болезни, голод, нападение разбойников и прочие прелести средневековой жизни. Например, близ города Намюр, который я недавно покинул из-за его слишком спокойной жизни, разразилась эпидемия чумы, которая не щадит ни воинов, ни купцов, ни простолюдинов. Правителю Намюра Филиппу II де Куртене, сыну императора Утремера, маркизу Намюрскому, пришлось рассылать гонцов в соседние пределы, звать на помощь лекарей, устанавливать карантин и даже создавать особые «чумные» похоронные команды.
Все эти вести я узнал как раз в Стране Мертвых. Чума унесла жизнь уже знакомого мне менестреля, теперь он сидит, опершись спиной на березовый чурбак, и устало курит. Курение вредно для здоровья, но он уже «умер».
– Сейчас пару часов отдохну, время упокоения закончится, вернусь в игру, — рассуждает музыкант. — Пойду в Гент, там чумы нет. Устроюсь при трактире. Музыканты везде нужны. Хотя, говорят, там война скоро начнется, вокруг города неспокойно. Но во время войны музыкантов и лекарей обычно не трогают, так что шансы выжить есть.
Стандартный срок «штрафного» времени, проведенного в Стране Мертвых — три часа. Можно выбраться и быстрее, если удастся договориться с Мастером этой игровой зоны. Но тот же Мастер может и добавить штрафа, если игрок нарушит правила игры.
Синий щит с золотыми лилиями — герб французского короля. В боевом лагере Филиппа II под Аррасом столпотворение: перемещаются войсковые соединения, капитаны раздают приказания, герольды выкрикивают указы. Над «штабной» палаткой развевается королевский штандарт и стоят суровые часовые: там идет совет высшей знати, обсуждается военная обстановка, сложившаяся во Фландрии. Посторонних близко не подпускают: вдруг шпион или лазутчик?
Но вот майское солнце прогоняет утреннюю прохладу, и я с ужасом понимаю, что забыл купить воду. Хорошо, что даже в военном лагере есть трактир.
– Уважаемый, за русские рубли в твоем французском заведении торгуют? Мне бы водички испить, — обращаюсь к игроку-трактирщику. Тот задумчиво оглядывает меня с головы до ног и протягивает ковш с водой.
– Да воды-то не жалко. Пей на здоровье, — затем наклоняется поближе и незаметно протягивает визитку. — Тут электронка, скинь пару фоток после игры.
Естественно, соглашаюсь. Прячу визитку в карман рюкзака. Надо же — в Новосибирске – генеральный директор, тут — рядовой трактирщик.
Пока не прогнали, отдыхаю, пью воду и прислушиваюсь к обсуждению последних новостей с полигона. В принципе, все довольно внятно и понятно, в рамках исторической правды. Есть две противоборствующие стороны. Германский император Оттон IV объявил войну королю Франции Филиппу Августу. Повздорили они из-за спорных территорий: фламандских земель. Но вот беда: местная знать чванлива и горда, каждый барон, маркиз ищет в этой войне свои выгоды. Так что и императору и королю предстоит склонить феодалов на свою сторону. Политические игры, экономические санкции, дипломатические ноты, бряцанье оружием и ожидание решительного сражения. Как я понял, для вялотекущей игры с малым количеством боевых столкновений у ролевиков есть даже специальный термин — «вата». Это когда над военной составляющей превалирует социальная. Кому-то политические и экономические игры по душе, но желающих повоевать — заметно больше.
– Блин, не игра, а «ватник» какой-то, — ругается один из игроков, протирая клинок своего меча. — Я полный рюкзак доспехов на полигон привез, а повоевать некогда. Все какие-то переговоры.
– Как в «Пиратах Карибского моря», да? «Черт бы побрал эти переговоры!» — смеется собеседник.
– Знаешь, почему вата? «Немцев» на игру мало приехало. У них для войны народу не хватает, они пока союзников не наберут, к нам не сунутся.
– Навоюетесь еще, — урезонивает их третий боец. — Там какие-то «англичане» еще появились, они в союзе с Оттоном, так что скоро такая каша заварится, в Стране Мертвых места не хватит.
– Там всем места хватит, — многозначительно и угрожающе рассуждает рыцарь, взмахивая мечом.
Оружие на военно-исторических играх очень похоже на настоящее. Тем не менее, это макеты, по сути — игрушки, деревянные или пластиковые копии своих исторических прототипов. Травмы ими нанести можно, но не смертельные. Например, луки и арбалеты — не боевые, сила натяжения тетивы такого оружия не должна превышать 20 кг, удар стрелой чувствителен, но условен. А вот одежда и доспехи персонажей должны максимально соответствовать эпохе. Так что каждый ролевик по совместительству и модельер, и историк, и вообще мастер на все руки. Чтобы вжиться в роль и избежать осовременивания игры, перед заездом на полигон каждый ролевик перечитывает всю доступную литературу по предложенной эпохе. Изучает быт, хронологию событий, политическую обстановку, своды законов, религиозные веяния тех лет. Мастера, главные организаторы реконструкции, строго следят за выполнением правил, главное из которых — уважать историческую достоверность.
Городок Гравенстин оказался в осаде. Подступившее к стенам войско полностью блокировало подходы к городу, отрезав его гарнизон и население от внешнего мира. Первая попытка штурма не удалась. Побоявшись крупных потерь, полководец официально объявил о том, что заморит город голодом.
Этот ход — в рамках правил. Для осады требуется не менее 30 воинов. Для штурма — осадные орудия. Через два часа блокады в осажденном городе начинается условный голод. Мастера игры вправе снимать очки жизненной силы с игроков осажденного гарнизона, так что время от времени обороняющимся приходится совершать вылазки за крепостные укрепления в надежде блокаду прорвать.
Успеваю как раз к очередной попытке осажденных «перевидаться» с врагом у городских стен. Подойти близко мешает густая растительность, но даже издали видно, с каким увлечением лупят друг друга мечами представители обоих сторон.
Вот из боя выходит солдат, волочащий копье с резиновым наконечником. Кажется, что неподдельная мука на лице и убедительная хромота указывают на несомненный драматический талант. Однако когда он подходит ближе, замечаю, что по кожаному доспеху струится самая натуральная кровь.
– По пальцам хапанул, — поясняет он, пытается пошевелить рукой и морщась от боли. — По пальцам часто попадает, тем более, у мечей в этом веке еще не было защитных гард, скоб и так далее.
Он присаживается на траву и начинает исследовать рану. Она довольно серьазна.
– Похоже, кости целы. Ушиб просто и кожу рассадил, — удовлетворенно заключает после осмотра, — Синяк завтра будет ого-го.
– К лекарю бы тебе, боец. К настоящему, — с сомнением гляжу я на опухающую руку.
– Заживет. Щас до лагеря схожу, промою, у меня в рюкзаке аптечка есть, перемотаю. Жалко, отвоевался на сегодня.
– А с ногой чего?
– Да камешек попал, — смеется рыцарь и начинает расшнуровывать обувь здоровой рукой. Пока он переобувается, битва у ворот отхлынула за городскую стену, ворота снова заперты, осаждающая армия вернулась на позиции, недоступные для лучников гарнизона.
– Я еще сюда вернуться успею, — замечает раненый, оглядев поле боя. — Осаду они прервали, теперь голод по новой будут отсчитывать. За это время лекари народ полечат. Так что тут осада надолго. А там и стемнеет.
– А ночью что?
– А ночью пользоваться оружием нельзя. Если мы его до 21:00 не возьмем, придется отступить. А мы его, скорее всего, не возьмем, крепко сидят, — вздыхает боец и уходит на перевязку, уже не прихрамывая, но по-прежнему прижимая к себе поврежденную кисть.
Ветер над полигоном меняется. Солнце прячется за тучи, стремительно холодает. Все-таки погода в Сибири весной неустойчивая. Поднявшийся ветер играет на руку осажденным: они имеют укрытия и могут жечь в городе костры. Блокирующая Гравенстин армия зябнет. Жаль, нет времени дождаться развязки осады: последняя электричка уходит через час, а мне еще из этой Фландрии до железной дороги надо добраться.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости