Новости – Общество
Общество
Рыть, чтобы выжить
Корреспондент РП у входа в снежный дом. Фото: Павел Лавров.
Как корреспондент РП строил пещеру и ночевал в лесу
22 января, 2014 09:32
14 мин
Мы добираемся до нужного склона по загородной трассе. Автобус грохочет на поворотах так, что инструктору Андрею время от времени приходится его перекрикивать:
– Лучший снежный дом — эскимосская иглу. Именно она с инженерной точки зрения является самой устойчивой и надежной конструкцией из снега. Она оптимальна по энергосбережению. Вместительна и довольно комфортна. Из-за того, что внутри она тоже снежная, образующийся конденсат впитывается в стены и утром на лицо не капает, как в укрытии из какого-то другого материала, полиэтилена или капрона, например.
– Иглу строить замучаешься! Я раз пробовал, проклял эскимосов вместе с их собаками, оленями и прочим стойбищем, — кричит с задних сидений один из участников нашего мастер-класса.
– Абсолютно верно, — почему-то радуется инструктор этой реплике, — Это главный недостаток иглу: ее очень сложно построить. Надо чтобы снег подходящий был. Очень плотный, прессованный. Как на Севере. Ну, или как у нас в горах. И даже если нужный снег есть, необходима сноровка и масса времени.
Чтобы переночевать в снегу, есть варианты и попроще. А простота исполнения — один из главных критериев в оценке снежного убежища. Строить-то их приходится в экстремальных ситуациях, когда речь идет о выживании.
Среди участников таких мастер-классов — альпинисты, туристы, спасатели МЧС, спортсмены-экстремалы. Те ребята, которым могут пригодиться навыки безопасной ночевки на холоде. Инструктор — руководитель одного из спортивных клубов. Бывший спецназовец и спасатель.
– Сразу предупреждаю: чтоб никакого алкоголя! На холоде он вас расслабит, притупит чувствительность, станете как вялые мухи, а расширенные сосуды только повысят теплоотдачу и вы быстрее замерзнете. Греться только костром, чаем и движением, — напутствует нас Андрей.
Высаживаемся на окраине поселка. Сразу за околицей — лес стеной и сопки. После непродолжительного марш-броска автомобильную трассу уже не видно и не слышно.
В ложбине между утесами оборудован базовый лагерь. Здесь в зимней палатке-шатре живут инструкторы. У них есть печка, так что в любой момент можно отогреться. Но мы здесь отдыхать не будем. Наша задача: разбившись на группы, выбрать место для холодной ночевки и построить себе дом из снега, используя полученные ранее теоретические навыки.
– Ну что, будем с иглу рисковать или просто закопаемся? — улыбается один из моих напарников, фотограф Алексей. — Пещера — просто, но там тесно и холодно. Иглу можем без практики и завалить ненароком. А проще всего — шалаш. Рискуем или мерзнем?
– А давайте совместим? — предлагает Паша, строитель по основной профессии, и авантюрист по призванию, — В склон вкопаемся, но не на полную глубину убежища, а на половину, а над раскопом поставим навес из веток и стенки из снежных кирпичей. И тепло сохраняться будет, и комфорт какой-никакой обеспечим…
Идею все одобрили. Чертеж рисуем веточкой на снегу. В команде — четыре человека. Решаем разделить обязанности. Долговязого Виктора как самого выносливого отряжаем в истопники: его задача — собрать дрова и разложить неподалеку костер, чтобы в любой момент можно было отогреться и обсушиться. Двое займутся непосредственно строительством убежища. А еще одному предстоит выполнить филигранную работу: с помощью ножовки и лопаты вырезать снежные кирпичи из фирна — плотно смерзшегося снега.
Леша с самым решительным видом начинает откидывать с выбранной площадки пухляк — свежий рыхлый снег, непригодный для строительства. Я помогаю. Двое наших товарищей уходят в лес: пока идут подготовительные работы, есть время создать запас топлива. Вскоре неподалеку раздается звонкий хруст: парни завалили сухую пихту.
Мне достается нарезка снежных кирпичей. Не потому, что я самый опытный и аккуратный, просто первым схватил лопату. Теперь подпиливаю снежный массив с трех сторон, поддеваю получившийся куб снизу и — вуаля! На лопате — брикет для строительства. Готовые кирпичи укладываю на кусок полиэтилена, по мере заполнения оттаскиваю груз волоком к входу в будущее убежище.
Алексея уже не видно: он, согнувшись в три погибели, уже забурился в пласт снежного надува. Из раскопа вылетают комья снега, которые он отгребает себе за спину. Пашка их подбирает, твердые куски не откидывает, а трамбует из них полукружье основания для передней стенки убежища. Фундамент для кирпичей.
Леша высовывает наружу голову. Лицо раскраснелось, шапка в измороси, на куртке — мокрые разводы по плечам от подтаявшего ледяного крошева.
– Похож я на большого крота? — запыхавшись, улыбается.
– Еще бы! На большого такого, стокилограммового небритого крота! — отвечаю я, стряхивая с перчаток налипшие комочки льда.
Примерно через час делаем перерыв: во-первых, пора передохнуть, во-вторых, ели-то мы в последний раз еще в городе. А на свежем воздухе аппетит разыгрывается нечеловеческий. В обеденном меню — очень крепкий и сладкий чай, бутерброды с копченым салом и пирожки с морковью. Подмерзшее печево надо сперва подержать возле огня, чтобы подогрелось. На сладкое — шоколад.
– На вечер дров не хватит, — замечаю я, оценив запас сушняка.
– Я еще сухостой приметил чуть выше по склону, так что все нормально. Вам там еще много осталось? — говорит наш костровой.
– Скоро новоселье, — улыбается Паша.
Снег — отличный теплоизоляционный материал. Чтобы в убежище было тепло, необходимо только следить за тем, чтобы толщина стен была не менее 35 см. А лучше — больше. Тогда ледяной дворец можно будет прогреть, а ветер не проникнет внутрь. Лавинная лопата у нас небольшая, кирпичи получаются довольно маленькие, приходится укладывать двойной ряд.
Стыки обрабатываем липким рыхлым снегом, который через десять минут схватывается на ветру ледовой коркой. Если к вечеру приморозит, такую конструкцию будет довольно сложно сломать. Паша колдует над входом в пещеру. Он планирует сделать его по принципу сифона. Чтобы попасть внутрь, надо будет сперва спуститься вниз, проползти по узкому туннелю, а затем уже подняться в комнату. Довольно кропотливая работа, зато ветер не будет поддувать. Инструктор эту задумку оценил и похвалил еще, что глубоко вкапываться не стали — снегом засыпать может, потом выбраться трудно будет.
Постройка четырехместной пещеры заняла 3 часа плюс-минус 10 минут. Это мы еще не торопились. Так положено: работая в лесу, надо следить за тем, чтобы не потеть, иначе мокрая одежда остынет, не заметишь, как простудишься.
Снаружи наш дом и не заметить, если бы не навес из веток прямо над входом — дополнительная защита от снегопада и ветра — уже под ним расположен вход в нору.
Первое впечатление внутри — тишина. Голоса товарищей доносятся сквозь толщу снежных стен приглушенно. Ветра не слышно совсем. Только наст поскрипывает под ладонями и коленями: потолок довольно низкий, примерно как в обычной летней палатке, так что сидеть довольно комфортно, а вот выпрямиться не получится. Передвигаюсь то ползком, то на четвереньках, то перекатами.
– А тут просторно! — кричу ребятам и слегка пугаюсь звуков собственного голоса: в снежной комнате занятная акустика, совсем нет эха, звуки мягкие, они как бы тонут в белой толще стен.
Пол Лешка выровнял и утоптал довольно аккуратно, так что скатываться на какую-то одну сторону во время ночевки не придется. Приглушенный свет. Солнечные лучи сквозь относительно тонкую переднюю стенку сюда все же проникают, но уже в виде плотного серого сумрака. Но и этого освещения достаточно, чтобы увидеть пар от своего дыхания.
– Ну что, джентльмены? Мне нравится! — подытоживаю после экскурсии, уже вновь показавшись на улице. — Только холодно. Надышим?
– Еще бы! Нас четверо, это почти целый медведь в пересчете на живой вес. Он берлогу может прогреть теплом своего тела, значит, и мы свою берлогу прогреем, — отвечают мне, — К тому же, у медведя свечек нет.
Обсушившись и попив чаю, отправляемся на экскурсию к соседям. Интересно же, как они выкрутились. У парней из Прокопьевска строительство еще в самом разгаре: они-таки взялись за постройку иглу, а с первого раза эта конструкция никому не дается.
– Уже почти закончили! А потом решили примерить и выяснили, что нижний венец тесно положили. Вчетвером помещаемся, но только сидя. Решили расширить. Так что разобрали и перестраиваем просторнее, — говорит тот самый парень, что в автобусе хвастал тем, что имеет опыт в строительстве иглу, — Но теперь у нас кирпичей уже много готовых, так что быстро управимся!
Другие ребята сложили из сухостоя что-то вроде чума или вигвама, закидали его ветками, и уже на этот каркас укладывают снег. Такой дом можно отапливать: если у входа разложить небольшой костерок, то дым будет уходить в отдушину наверху, а тепло останется.
– Это хороший вариант для ночевки в такой местности, как здесь. В тайге, лесу. Где есть, во-первых, топливо, во-вторых, стройматериал, — инструктор Андрей кутается в пуховик: он-то в стройке не задействован, двигается мало, а потому зябнет. — Но если ночевать придется в горах, то там чум строить не из чего, поэтому более приемлема пещера.
До захода солнца остается масса времени, успеваем и основательно просушить у костра одежду и нормально поужинать горячим супом. Понятно, что в случае экстремальной ночевки такой роскоши не будет, но мы-то тренируемся.
В условиях выживания под рукой может не оказаться ни полиэтилена, ни туристических теплоизоляционных ковриков, чтобы подстелить на пол в убежище. Будь мы в горах, подстелили бы веревки, ботинки, рюкзаки, все, что попадется и что есть с собой. Случись экстремально ночевать в тайге, стелили бы ветки. Но еловый лапник мы зря не рубим: природу бережем. Пихтолапку для навеса, например, взяли с поваленной то ли бурей, то ли лавиной свежей корчи.
В убежище заходим по одному, упаковываемся в спальные мешки. Тот, кто заходит последним, прикрывает за собою дверь, сооруженную из станкового рюкзака. На полочке, выкопанной в стене пещеры, установлена длинная хозяйственная свеча. Если верить теории, она должна гореть не меньше 4 часов и давать тепло, достаточное для обогрева помещения объемом 6 м³.
– Ну что, смертнички, спокойных снов! — раздается из полумрака чье-то оптимистичное пожелание. — Буду храпеть, пните меня в голень…
Уже засыпая, смотрю на пляшущий огонек свечи, бросающей искрящиеся отсветы на подтаявшие очертания стен. Последняя мысль перед сном: эти отсверки огня на снегу куда как красивее любых фейерверков, калейдоскопов и сравнимы разве что с россыпями звезд на чистом ночном небе.
– Недоброе утро! — жизнерадостно приветствует нас инструктор. Ноги его остались снаружи, он поместился в узкий лаз входного туннеля лишь по пояс. — Все живы? Не вмерзли? Ну-ка, подайте признаки жизни!
Приходится помахать ему руками, иначе не отстанет. Надо признать, что сквозняк, впущенный гостем в ледяное жилище, весьма чувствительный: на улице ночью изрядно похолодало. Так что вылезать из теплого спальника вовсе не хочется. Тем временем Андрей снимает показания хитрого термометра: у того на длинных проводках два датчика, один установлен внутри снежной пещеры, второй – выведен на поверхность.
– Как там за бортом? – потягиваюсь я.
– Мороз и солнце! Чуден восход в зимних горах! Наш полет проходит на высоте в тысячу метров над уровнем моря, температура за бортом минус пятнадцать по Цельсию, экипаж рад приветствовать вас! — балагурит Андрей, — У вас тут на данный момент температура плюсовая, но я настоятельно рекомендую выходить. Желающим попить горячего — милости просим на мороз. Кофе в постель не принесем, а водичку уже вскипятили!
С этими словами он заканчивает возиться с электронным термометром и покидает наше лежбище. Из освободившегося лаза поднимаются клубы морозного пара.
Пытаюсь обуваться. Ботинки внутри сухие и довольно скоро нагреваются от тела, а вот зашнуровать их — та еще задачка: намокшие за день ходьбы по снегу завязки ночью заледенели и вообще не хотят гнуться. Выбираюсь на улицу. Поскольку проход тесный, этот процесс совмещен с умыванием и снежными обтираниями одновременно. Утро приветствует меня чудным заревом на востоке, полным безветрием и свежестью лесного воздуха. Очень тихо. Только начинает где-то в ельнике попискивать мелкая пичуга, да со стороны становища базового лагеря еле слышно потрескивают в костре сухие ветки. Скрип наста под подошвами кажется оглушающим. К запаху дыма примешивается тонкий кофейный аромат.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
