Новости – Общество

Общество

«Человеку в валенках зимой завидуют»

Валенки из шерсти домашних овец, сделанные вручную — мягкие и необычайно теплые. Фото: Павел Лавров / «Русская планета»

Как фермеры из-под Новокузнецка возрождают забытый пимокатный промысел

Павел Лавров

24 января, 2016 16:16

8 мин

Самый причудливый станок для катания валенок — это шерстобитка. Деревянная конструкция сплошь из валков, покрытых мелкими зубчиками. Большая расческа. С одного конца в нее нужно закладывать охапки состриженной шерсти. С другой выходит пушистое шерстяное полотно.

– Технология не менялась лет 300, наверное, — рассказывает РП фермер Игорь Заподойников из села Кара-Чумыш. — Вот именно эта машина — даже заводская. С 1980 года примерно, — он проверяет натяжение ременных приводов, подтягивает ослабшие передачи. — Мы ее, конечно, подремонтировали. Крутит.

– Где взяли такой раритет?

– Из-под Екатеринбурга привезли. Все оборудование наше оттуда. В тех краях это еще практикуется — валенки самостоятельно делать. У нас та же теребаха давно уже редкость.

– Теребаха?

– Ну, у каждого по-своему такие вещи называются. Диалект. Теребит шерсть — теребаха, бьет шерсть — шерстобитка. Вторую будем больше брать. Эта — так, на первое время.

В комплекте с оборудованием для производства валенок имеется участок для ручной валки войлока. Этот способ совсем уж кустарный. Есть раритетные инструменты: валки, крученные из кованой проволоки, стол с набитыми дугой гвоздями — что-то вроде большой стиральной доски. Терка для шерсти — усаживать валенки по деревянным колодкам. Зато на этом участке не нужно электричества.

– Это мы взяли, чтобы, как в музее, промысел показывать — как в старину этим люди занимались, — поясняет Игорь. — Трое суток уходит на одну пару валенок, если в ручном режиме все делать. По старинке. А вот с этой техникой — хоть и она все равно кустарная — мы пять пар за день с женой успеваем изготовить. Так что у нас уже прогресс дошел до уровня мануфактуры и частичной механизации!

Над тазиком стекает после стирки пухлый чулок великанского размера. Мохнатый, формой лишь отдаленно напоминающий обувь.

– Будет детский валенок, 17-й размер, — объясняет мне Ирина Заподойникова, жена пимоката.

– Как детский? В нем и я помещусь, причем целиком.

– Он же обработается, уваляется, скатается. Когда шерсть сядет — она станет плотной, будет уже не большущий чулок, а аккуратная маленькая обувь. У вас когда-нибудь свитер после стирки садился?

Это свойство шерсти — основа всего технологического процесса. Происходит многократная стирка и отжим. Чтобы усадить заготовку до нужного размера, сделать ее прочной, ее как раз валяют, катают по неровностям, прессуют, давят. От процесса — названия, термины. Шерсть, которую волокли через частую расческу — войлок. Обвалянная заготовка — валенки. Валяние в зависимости от диалекта еще могут называть катанием. Поэтому в Сибири — привычнее слово «катанки», или «самокаты». Самокаты — валенки, изготовленные вручную. Ближе к Алтаю в ходу термин «пимы». Тоже синоним самодельных валенок.

Ирина Заподойникова работает над валенками. Фото: Павел Лавров / «Русская планета»

– С таким материалом очень приятно работать, — рассказывает Ирина Заподойникова. — Катанки, если это ручная работа, мягкие. Вроде валенки, а на ощупь — как толстые носки. На производстве массовом, чтобы себестоимость снизить, все процессы ускоряют с помощью химии и добавок. В шерсть сыплют опилки, целлюлозу. Осаживают шерсть не стиркой, а кислотой. Плюс красители. И получаются те самые серийные валенки — черные, твердые, прессованные.

В покупных валенках, продолжают, ноги мерзнут. Вот в пимах — босиком ноги вставляй и на любой мороз.

– Сколько сегодня? Минус 35?

Согласно киваю: воздух звенит от стужи.

– У нас все испытано ежедневной практикой. Не мерзнешь вообще.

Мастерству пимокатов Заподойниковы учились на Урале. Своих мастеров в Кузбассе найти трудно: были, но давно. После войны старые пимокатни развалились из-за отсутствия госзаказа. В Томске построили большой завод, и он снабдил половину советской страны теми самыми черными, твердыми валенками, которые завозили в магазины в виде прессованных брикетов.

– Как вы решились на новое дело?

– А как-то вдруг, — переглядываются муж с женой и одновременно пожимают плечами. — Подумали: в Сибири будет спрос на валенки-самокаты. У нас морозы-то не хуже, чем на Урале. И конкуренции нет. Ни одна обувь с ними не сравнится. На ноге не чувствуешь их. Они не натирают. Ходишь — вроде босиком, только тепло.

Шерсть из самой первой партии, закупленной для пимокатни, у Заподойниковых уже заканчивается. Ее привезли издалека — с Урала. Местного сырья пока нет.

Жители Кара-Чумыша помогают Заподойниковым в промысле: очищают шерсть. Фото: Павел Лавров / «Русская планета»

– Овец не разводят?

– Овцы-то есть, — Игорь машет рукой. — Мы уже месяц только и делаем, что по окрестностям катаемся, у фермеров помаленьку шерсть берем на пробу. Люди отвыкли от того, что шерсть востребована. Стригут как попало. А чего? Все равно же думали выбрасывать!

– А что, надо как-то по особенному стричь?

– Конечно! Лучшие валенки — из «осенней» шерсти, и нужна длинная. И чтобы она с хребта была — там для валенок самая подходящая. А короткая шерсть с боков да брюха идет на нитку — варежки вязать и носки.

Игорь подходит к складу сырья и берет по щепоти шерсти из разных тюков.

– Вот шерсть осенняя и шерсть, которую стригли наши фермеры. Эта мягкая, эта — колкая. Она хорошая. Но валенки из нее уже не получатся. Фермеры рады, и в будущем сезоне все у нас получится. Теперь, говорят, будем знать, что шерсть не на выброс, и будем все по правилам делать.

Кроме того, уже в этом году фермеры ходят завести собственных тонкорунных овец, специально для валенок.

– А из той шерсти, что сейчас удалось найти, будем вязать. Наймем мастера, — подхватывает Ирина. — Тут у соседа в Кара-Чумыше оказалась в рабочем состоянии прялка — так он нам будет прясть нить. Вязать будем варежки, носки, шапки.

Стирка будущих пимов подходит к концу, и шерстяной чулок уже не похож на бесформенную заготовку. Он стал плотным, крепким. Уже как шерстяной носок. Игорь натягивает его на деревянную колодку и начинает обрабатывать на очередном станке — это что-то вроде шлифовального круга с ременными приводами, но работающее на моторе от вентилятора.

– Станки самодельные?

– На заводе такого не встретишь. Смесь мотоцикла, стиральной машинки и бильярдного стола. Но работает.

Сейчас пимокатня расположилась в здании бывшего сельского клуба Кара-Чумыша. Заподойниковы выкупили его у деревни. Клуб был в аварийном состоянии, по назначению не использовался. Ремонт — за свой счет. В центре бывшего актового зала Игорь сложил вторую печку — русскую, по старым рисункам. С большой духовкой, которую приспособил для просушки готовой продукции.

– Все-то у нас получается, как на Руси. Даже самокатки — и те в русской печке сохнут, — улыбается сибирский фермер.

– В Сибири пимокатня — прочно забытый промысел…

– Я понимаю, у городских — есть машины, да поди по две на семью, — рассуждает Игорь. — Но бывают дни, как сегодня, когда на улице минус сорок, машина не завелась, и надо идти на остановку ждать автобус. А стоять на остановке лучше в чем? Зимой в Сибири валенки резко перестают быть винтажом, антиквариатом или просто модным аксессуаром. Они перестают быть смешными. Над человеком в валенках в Сибири зимой не смеются. Ему завидуют, потому что человеку в валенках тепло.

Кара-Чумыш — вымирающая деревня. Новое производство — надежда на новый подъем поселка. Об этом разговариваем с фермером уже на крыльце — он вышел проводить гостя. Над сопкой догорает закат.

– Место здесь какое! Спокойно, природа. Я здесь вырос. Вон мой дом, через дорогу. Прадеда моего здесь трижды раскулачивали. Матушка моя здесь живет. Вот и я — где родился, там и пригодился. Когда все получится, цех перенесу из клуба в специальное помещение, а клуб отреставрирую. Восстановлю и верну начальное предназначение. Будет клуб. Кино, танцы. И молодежи не нужно будет уезжать. Дом тут. Работа есть. Культура — есть. Чего еще-то?

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе